[bert-larsen]

Я почему-то ничего не рассказываю о Шенноне, хотя о нем-то как раз парадоксальным образом известно больше всего.
Например, у него есть семья: отец, мистер Хоук, преуспевающий предприниматель, "владелец заводов, газет, пароходов", личность властная и не слишком эмоциональная, мать, милая домашняя кошечка, которая знала, за кого шла, и сводная старшая сестра по отцу, которая предпочла переехать к перспективному во всех отношениях папочке, чем прозябать рядом с гордой и слишком принципиальной мамой. Сестричка эта, возможно, к нам еще приедет, я над этим подумываю.

В детстве Шеннон был мальчиком тихим и способным, учился прилежно, однако помимо школьной программы ничем особо не интересовался, друзей не заводил и никак себя не проявлял. Домашний мальчик: школа, семья, репетиторы, чтение, компьютер (не в ущерб учебе). Учителя наперебой хвалили его и считали "подающим надежды", мать гордилась примерным сыном, а отец прочил карьеру успешного юриста (в своей компании, разумеется, чтобы со временем удобнее было передать дела) и даже успел навести справки и подобрать подобающую юридическую школу, а далее - Кембридж, потому что "Оксфорд - для раздолбаев и хиппи". Шеннон никогда не спорил. Он просто дождался 18-летия, получил доступ к личному счету, который отец открыл для него при рождении, сообщил обалдевшему семейству, что в гробу он видал их юридическую школу, а также все остальные далекоидущие папочкины планы на его персону, после чего купил билет на самолет, собрал небольшой рюкзак и отбыл в неизвестном направлении, пообещав прислать открытку, когда где-нибудь осядет. Что и сделал, когда, помотавшись пару месяцев по Европе, в конце концов снял квартиру в том же доме, где живут Ларсен и остальные.
Отец Шеннона при всей его авторитарности дураком не был, поэтому, открыв в сыне новые удивительные грани, не стал топать ногами, а просто позвонил и осторожно поинтересовался, как долго продлится эта эскапада и что вообще Шеннон собирается теперь делать со своей жизнью. Тот ответил, что понятия не имеет, но непременно со временем разберется, а пока он намерен играть в компьютерные игры, ходить в кино и валяться на диване - короче, делать все то, на что раньше как-то не хватало времени. "Интересно, что ты будешь делать, если я заблокирую твой счет?" - спросил Хоук-старший с плохо скрываемым раздражением. На что младший пожал плечами и ответил, что в таком случае ему придется зарабатывать на жизнь тем, с чем он хорошо освоился, сидя вечерами за компьютером, а именно - тестированием игр, сведением электронной музыки, а также всем остальным, чем можно заниматься, не выходя из дома. Несколько уязвленный таким равнодушным отпором мистер Хоук сдал назад, однако Шеннон рассудил, что рано или поздно тот вполне может осуществить свою угрозу, так что к поиску работы лучше приступить незамедлительно - что он и сделал. Отец с тех пор общался с ним по телефону сухо и коротко: справлялся о делах и здоровье, получал такой же короткий и деловой ответ, после чего прощался. Мать сначала звонила постоянно и часто плакала, потом, видимо, поняв, что сын не передумает, стала звонить реже и разговаривать спокойнее. Пару раз названивала сестрица - судя по всему, будучи сильно нетрезвой, - несла какую-то чушь и хохотала в трубку. Шеннон привык к подобным выходкам и не обращал на них внимания.
Волосы он перекрасил в ярко-красный в Амстердаме, через месяц после своего триумфального отбытия из отчего дома. Это было спонтанное решение, он просто шел мимо парикмахерской, увидел в окне чью-то лохматую дредастую голову ярко-фиолетового оттенка, и его перемкнуло. Тут же на волне куража послал фотку отцу и сестре; мистер Хоук оскорбленно промолчал, сестрица прислала в ответ россыпь безумных смайликов.
После кардинальной смены прически его запал как-то угас - Шеннон всегда был слишком тяжеловесным для полноценного бунта, для которого к тому же теперь не было никакого повода. Кроме того, ему всегда было плевать, как он выглядит - будучи истинным Бальзаком домоседом и мизантропом, Шеннон всегда считал, что шмотки должны быть удобными и нравиться ему самому. На бренды и ценники ему тоже наплевать: в супер-пафосном бутике в центре Милана он обзавелся парой джинсов и штанами из тонкой кожи, затем прихватил пару черных маек на какой-то распродаже, а потом в полутемной подвальной лавочке для растаманов и прочих детей цветов наткнулся на рубашку с черепами, влез в нее и остался так доволен, что с того момента носит ее постоянно, снимая только на время стирки. Этими вещами его гардероб практически исчерпывается; учитывая, что Шеннон в основном сидит дома и редко выходит в люди, оно и понятно.
С работой все устаканилось: он обзавелся постоянными заказчиками, которые им весьма довольны - что неудивительно, потому что Шеннон по-прежнему ответственно относится к тому, чем занимается, и никогда не срывает сроки. Так что если завтра папочка решит разом перекрыть финансирование, голодная смерть ему не грозит.
По правде, ему все больше нравится такая жизнь, город, в котором он осел, да и квартира тоже. Соседи не слишком ему докучают - этот белобрысый, правда, сначала пытался подружиться, но быстро отстал, девушка (Джо) не проявляет к нему интереса, тот здоровый мужик из квартиры напротив - тоже. А парень, который переехал недавно - Немо, - Шеннону даже симпатичен. Черт его знает, почему. Наверное, потому что совсем не лезет с дружескими порывами и откровениями и не смотрит с осуждением, когда Шеннон стряхивает пепел прямо на пол (курить он тоже начал в Амстердаме). Они просто иногда играют в шахматы, и это, пожалуй, единственное личное общение, которое Шеннона не напрягает.
Что дальше - он пока не задумывается. В конце концов, ему всего двадцать, впереди вся жизнь, а он уже успел отстоять свое право на самостоятельность, свалить из отчего дома и неплохо устроиться в незнакомом городе. Он уверен, что это неплохой старт. А дальше будет видно.